ИВАН СОЛОНЕВИЧ: ЖИЗНЬ ЗА НАЦИОНАЛЬНУЮ ИДЕЮ

14 лет тому назад,осенью 1991 года, массовый российский читатель на­конец-то смог познакомиться с творчеством Ивана Солоневича - одной из самых ярких фигур первой русской эмиграции. Издание у нас его наиболее концептуальной работы «Народная монархия» было очень своевременным в момент, когда коммунистический режим уже перестал существовать, а великое государство, занимавшее одну шестую часть суши, доживало по­следние дни.

Этот фундаментальный труд по праву считается чуть ли не единст­венным в XX веке системным изложением идеологии «русского пути», написанным просто и доходчиво, без академических излишеств. Десять лет назад казалось, что если книга дойдет до широких масс, то неизбеж­но вызовет серьезные перемены в общественном сознании. Однако на­деждам этим, по целому ряду причин, не суждено было сбыться. Как по­литический деятель и идеолог И.Солоневич известен сегодня ненамно­го больше, чем десятилетие назад. По сравнению с другими русскими мыслителями, стоявшими на сходных или близких с ним позициях (на­пример, Иваном Ильиным), он вообще кажется сегодня забытой и от­вергнутой фигурой. Его имя не встречается в программах политических партий и выступлениях государственных деятелей, редко упоминается на научных конференциях и семинарах (похоже, многие представители ученого мира недолюбливают этого талантливого и остроумного автора из-за язвительной критики, которой он подверг целый ряд авторитет­ных общественно-научных школ и всю академическую науку в целом).

Тем не менее, огромный потенциал «Народной монархии» и других книг Ивана Солоневича никуда не исчез. Не утратили актуальности его хлесткие выпады против социализма и западной псевдодемократии. Бо­лее того, многие позитивные идеи Солоневича, особенно касающиеся принципов государственного строительства, частенько (даже в виде прямых цитат, но без кавычек) стали появляться в речениях и трудах многих современных идеологов. Будем надеяться, что в наступившем XXI веке судьба его трудов будет более завидной, чем в веке минувшем.

ПОБЕГ

Иван Лукьянович Солоневич родился в 1891 году в белорусском горо­де Гродно, а скончался в 1953 в далеком Буэнос-Айресе. С гимназиче­ских лет он печатается в газете «Северо-Западная жизнь», которая зани­мает жесткую государственно-патриотическую позицию и противосто­ит революционерам всех мастей - эсэрам, большевикам, бундовцам.

В годы гражданской войны Солоневич бежит на юг, сражается в ря­дах белых армий, но из-за сыпного тифа не успевает покинуть «Совде­пию». Оставшись в СССР, он оказывается перед необходимостью при­способиться к печальным реалиям нового времени. В какой-то момент Иван Лукьянович даже ухитряется попасть в ряды расцветающей совет­ской бюрократии (о чем с большим чувством юмора повествует во мно­гих своих произведениях): работает во Всесоюзном бюро физкультуры, пишет пособия по гиревому спорту, тяжелой атлетике и одновременно готовится к побегу из страны, которая все плотней покрывается колю­чей проволокой ГУЛАГа.

Первая попытка побега оказалась неудачной: Иван Солоневич вмес­те с братом и сыном оказался в лагерях Беломоро-Балтийского канала. Однако во второй раз все проходит без осечки. В августе 1934 года Соло- невичу и его родственникам удается бежать и после недели изнуритель­ного и опасного марша сквозь тайгу перейти финскую границу. Начина­ется новый период жизни Ивана Лукьяновича. Он выступает как идео­лог и политик, пытающийся перекинуть «психологический мост» между патриотической, национально-религиозной, монархической идеей и «низовой Русью», миллионами крестьян, рабочих, солдат, оказавшихся под игом богоборческой власти.

ЧУЖБИНА

Бежав за границу и столкнувшись там с политическим миром белой эмиграции, Солоневич испытывает глубочайшее разочарование от это­го знакомства. Ему кажется, что люди, покинувшие Россию в 1920 году,

не способны сформулировать реальную альтернативу «красной идее» и погрязли в мелочных склоках. Через год после своего, сразу же ставшего знаменитым, побега Солоневич публикует книгу «Россия в концлаге­ре», которая повергла современников буквально в шоковое состояние и прорвала информационную блокаду, сложившуюся вокруг Советской России благодаря усилиям чекистов и их иностранных приспешников (напомним, что западные деятели культуры, вроде Лиона Фейхтвангера или Анри Барбюса, все 20 - е и 30 - е годы захлебывались небескорыст­ными славословиями в адрес советской власти и лично вождя мирового пролетариата). Написанное в суховато-спокойной манере повествова­ние Солоневича фактически стало прообразом знаменитой работы «Ар­хипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына. Книга приобретает миро­вую известность и выходит на десяти языках, что позволяет Солоневичу начать самостоятельную политическую деятельность. Созданная им «штаб-капитанская» партия резко отличалась от большинства организа­ций русских эмигрантов наличием внутренней дисциплины и попытка­ми делать конкретную работу как на благо оставшейся вдали Родины, так и в помощь оказавшимся на чужбине русским людям. Вскоре он вы­двигает новую идеологическую программу, в которой национальные ча­яния миллионов русских людей совмещались с политическим идеалом «народной монархии», и активно пропагандирует эту доктрину, поле­мизируя как с правыми радикалами, отстаивающими явно неадекват­ные духу времени идеалы сословной монархии, так и с либералами всех мастей, особенно с теми, кто готов идти на сближение с советской вла­стью.

Красные спецслужбы были не на шутку встревожены деятельностью Солоневича, и в феврале 1938 боевики НКВД организовали взрыв в ре­дакции газеты «Голос России», которую в Болгарии редактировал Иван Лукьянович. На месте взрыва погибла жена Солоневича Тамара Влади­мировна и его секретарь Н.П. Михайлов. И это было далеко не послед­нее покушение чекистов на жизнь Солоневича.

В то же время, целый ряд данных указывает, что оценки и прогнозы, которые давал современной ему советской действительности Иван Со­лоневич, оказали определенное влияние на правящие круги СССР, и прежде всего на Сталина. «Россия в концлагере», вышедшая в свет в 1935 году, и «Белая Империя», появившаяся несколько лет спустя, дава­ли настолько убедительный и достоверный анализ процессов, происхо­дящих в стране, что не сделать из них выводы мог только ленивый. Же­сткая чистка управленческой прослойки, осуществленная Сталиным в конце 30-х годов, и его обращение к национал -вождистским архетипам власти и имперской риторике, вполне возможно, были навеяны знаком­

ством «отца народов» с произведениями Солоневича. В этом и заключа­ется парадокс, связанный с личностью этого человека. Будучи одним из самых последовательных и жестких противников советского режима, он одновременно указывал пути к его эволюционному изменению. Кстати, Солоневич с большой гордостью писал о своих предвоенных дискуссиях с представителями интеллектуальной элиты третьего рейха, в ходе кото­рых он убеждал идеологов национал -социализма «не связываться с Со­ветским Союзом», поскольку внешняя агрессия неизбежно поднимет против немцев не коммунистов, а весь русский народ, победить кото­рый военным путем практически невозможно.

МОНАРХИЯ, НЕПОХОЖАЯ НА ДРУГИЕ

В основе всех исторических и политологических построений Ивана Солоневича лежала идея уникальности российской монархии, которая, в свою очередь, определялась «народным духом», особенностями харак­тера русского народа, его национальным «я». Эту уникальность Солоне­вич определял следующим образом: «Российская монархия - когда она существовала в реальности, как сила, а не как вывеска, всегда стояла на стороне верований, инстинктов и интересов русской крестьянской мас­сы,- и не только в самой России, но и на ее окраинах. Это есть основная традиция русской монархии, категорически отделяющая русскую мо­нархию от всех остальных монархий в истории человечества». Под мо­нархией он понимал наследственную династическую власть, опираю­щуюся на широкие массы народа и отстаивающую его права в противо­стоянии с эгоистически настроенной олигархией. Выступая центром де­мократичной и справедливой системы власти, учитывающей интересы большинства граждан, монархия защищает религиозный, культурный и социальный уклад народной жизни. «Русская земля сама собиралась во­круг царей, а не цари ее собирали», — писал Солоневич в своей книге «Белая Империя». Вместе с тем, стоит отметить, что политические ре­жимы Петра Первого или Екатерины Второй Иван Лукьянович «монар­хией» вовсе не считал из-за их антитрадиционного и антинационально­го характера. Следуя за интеллектуальной традицией славянофилов, он резко критиковал петровские реформы, которые, по его мнению, раско­лоли единую нацию на европеизированное дворянство и многомилли­онную массу крепостных. Одним из последствий этого раскола, по мне­нию Солоневича, была и революция 1917 года.

Александр Бородай

 îñíîâå âñåõ èñòîðè÷åñêèõ è ïîëèòîëîãè÷åñêèõ ïîñòðîåíèé Èâàíà Ñîëîíåâè÷à ëåæàëà èäåÿ óíèêàëüíîñòè ðîññèéñêîé ìîíàðõèè, êîòîðàÿ, â ñâîþ î÷åðåäü, îïðåäåëÿëàñü «íàðîäíûì äóõîì», îñîáåííîñòÿìè õàðàêòåðà ðóññêîãî íàðîäà, åãî íàöèîíàëüíûì «ÿ». Ýòó óíèêàëüíîñòü Ñîëîíåâè÷ îïðåäåëÿë ñëåäóþùèì îáðàçîì: «Ðîññèéñêàÿ ìîíàðõèÿ - êîãäà îíà ñóùåñòâîâàëà â ðåàëüíîñòè, êàê ñèëà, à íå êàê âûâåñêà, âñåãäà ñòîÿëà íà ñòîðîíå âåðîâàíèé, èíñòèíêòîâ è èíòåðåñîâ ðóññêîé êðåñòüÿíñêîé ìàññû,- è íå òîëüêî â ñàìîé Ðîññèè, íî è íà åå îêðàèíàõ. Ýòî åñòü îñíîâíàÿ òðàäèöèÿ ðóññêîé ìîíàðõèè, êàòåãîðè÷åñêè îòäåëÿþùàÿ ðóññêóþ ìîíàðõèþ îò âñåõ îñòàëüíûõ ìîíàðõèé â èñòîðèè ÷åëîâå÷åñòâà». Ïîä ìîíàðõèåé îí ïîíèìàë íàñëåäñòâåííóþ äèíàñòè÷åñêóþ âëàñòü, îïèðàþùóþñÿ íà øèðîêèå ìàññû íàðîäà è îòñòàèâàþùóþ åãî ïðàâà â ïðîòèâîñòîÿíèè ñ ýãîèñòè÷åñêè íàñòðîåííîé îëèãàðõèåé. Âûñòóïàÿ öåíòðîì äåìîêðàòè÷íîé è ñïðàâåäëèâîé ñèñòåìû âëàñòè, ó÷èòûâàþùåé èíòåðåñû áîëüøèíñòâà ãðàæäàí, ìîíàðõèÿ çàùèùàåò ðåëèãèîçíûé, êóëüòóðíûé è ñîöèàëüíûé óêëàä íàðîäíîé æèçíè. «Ðóññêàÿ çåìëÿ ñàìà ñîáèðàëàñü âîêðóã öàðåé, à íå öàðè åå ñîáèðàëè», — ïèñàë Ñîëîíåâè÷ â ñâîåé êíèãå «Áåëàÿ Èìïåðèÿ». Âìåñòå ñ òåì, ñòîèò îòìåòèòü, ÷òî ïîëèòè÷åñêèå ðåæèìû Ïåòðà Ïåðâîãî èëè Åêàòåðèíû Âòîðîé Èâàí Ëóêüÿíîâè÷ «ìîíàðõèåé » âîâñå íå ñ÷èòàë èç-çà èõ àíòèòðàäèöèîííîãî è àíòèíàöèîíàëüíîãî õàðàêòåðà. Ñëåäóÿ çà èíòåëëåêòóàëüíîé òðàäèöèåé ñëàâÿíîôèëîâ, îí ðåçêî êðèòèêîâàë ïåòðîâñêèå ðåôîðìû, êîòîðûå, ïî åãî ìíåíèþ, ðàñêîëîëè åäèíóþ íàöèþ íà åâðîïåèçèðîâàííîå äâîðÿíñòâî è ìíîãîìèëëèîííóþ ìàññó êðåïîñòíûõ. Îäíèì èç ïîñëåäñòâèé ýòîãî ðàñêîëà, ïî ìíåíèþ Ñîëîíåâè÷à, áûëà è ðåâîëþöèÿ 1917 ãîäà. Ìíîãî âíèìàíèÿ îí óäåëÿë ðàçáîðó êîíêðåòíûõ ïðèìåðîâ «èìïåðñêîãî ñòðîèòåëüñòâà» è îñîáåííî ïîä÷åðêèâàë ñïåöèôè÷åñêèé õàðàêòåð ðóññêîãî íàðîäà, ñóìåâøåãî ñîçäàòü îãðîìíóþ èìïåðèþ âîïðåêè îñíîâíûì ïðèíöèïàì êîëîíèà- 10 Âñòóïèòåëüíàÿ ñòàòüÿ ëèçìà. Ñîëîíåâè÷ ïîä÷åðêèâàë, ÷òî ðóññêèå îêàçàëèñü êîìïëåìåíòàðíî íàñòðîåíû ê áîëüøèíñòâó íàñåëÿþùèõ îãðîìíîå åâðàçèéñêîå ïðîñòðàíñòâî íàðîäîâ è íèêîãäà íå ïûòàëèñü ïîñòàâèòü ñåáÿ â ïîëîæåíèå ïðàâÿùåé íàöèè (êàê, íàïðèìåð, àíãëè÷àíå, ÷üÿ èìïåðèÿ íå ïðîäåðæàëàñü è òðåõ âåêîâ). Ñêîðåå íàîáîðîò: ðóññêèé öåíòð ïîäâåðãàëñÿ çíà÷èòåëüíîé ýêñïëóàòàöèè â ïîëüçó èíîíàöèîíàëüíûõ îêðàèí. Âûäâèãàÿ ñòàðûé ëîçóíã «Çà Âåðó, Öàðÿ è Îòå÷åñòâî», Èâàí Ñîëîíåâè÷ ïðèäàâàë åìó ñîâåðøåííî íîâîå ñîäåðæàíèå. Åãî êîíöåïöèÿ «íàðîäíîé ìîíàðõèè » ïðåäñòàâëÿëà ñîáîé íå÷òî òàêîå, ÷åãî åùå íèêîãäà íå áûëî â èñòîðèè ðóññêîé ïîëèòè÷åñêîé ìûñëè. Ìîæíî, êîíå÷íî, ñêàçàòü, ÷òî ïîñòðîåíèÿ Èâàíà Ëóêüÿíîâè÷à ðàçâèâàþò èäåè ñëàâÿíîôèëîâ, îäíàêî òàêîå óòâåðæäåíèå áóäåò âåðíûì ëèøü îò÷àñòè. Ñîëîíåâè÷à íå èíòåðåñîâàëè àáñòðàêòíûå öèâèëèçàöèîííûå ñõåìû, è îí íèêîãäà íå çâàë â ïðîøëîå, êîòîðîå óæå íåâîçìîæíî âåðíóòü. Åãî èíòåðåñîâàëè ëèøü èäåè, èìåâøèå êîíêðåòíîå ïðèëîæåíèå ê òîé ïîëèòè÷åñêîé áîðüáå, êîòîðóþ îí âåë.Èñåé÷àñ, êîãäà ïåðåä íàìè ñòîÿò îñòðåéøèå ïðîáëåìû íàöèîíàëüíîé ñàìîèäåíòèôèêàöèè, îïðåäåëåíèÿ îáëèêà è äàæå ãðàíèö íàøåé ãîñóäàðñòâåííîñòè, òâîð÷åñêîå íàñëåäèå ýòîãî èñòèííîãî ïàòðèîòà, ïóáëèöèñòà, èñòîðèêà, ïîëèòèêà ñòàíîâèòñÿ êàê íåëüçÿ áîëåå àêòóàëüíûì è íóæíûì äëÿ âîçðîæäàþùåéñÿ Ðîññèè. Àëåêñàíäð Áîðîäà